Сесилия ахерн там где ты читать. Там, где ты

Сесилия Ахерн

Там, где ты

Тебе, папа, - со всей любовью.

Проавшим без вести является лицо, чье местонахождение неизвестно, как и обстоятельства его (ее) исчезновения.

Лицо будет числиться «пропавшим без вести» до момента установления его (ее) местонахождения и физического состояния.

(Из устава ирландской полиции)

Глава первая

Дженни-Мэй Батлер - девочка, которая жила через дорогу от меня, - пропала, когда я была еще ребенком.

Полицейские открыли дело, и начались бесконечные поиски. Долгие месяцы сюжет не покидал вечерние новости и первые полосы газет, обсуждался в каждом разговоре. Вся страна горела желанием помочь - это был самый широкий розыск, о котором я за свои десять лет слышала. Казалось, событие задело абсолютно всех.

Дженни-Мэй Батлер - голубоглазая блондинка, просто куколка, сияла улыбкой с экранов телевизоров в каждой гостиной каждого дома страны. И у всех, кто видел ее, глаза наполнялись слезами, а родители, укладывая детей спать, обнимали их чуть крепче. Она всем снилась, и все за нее молились.

Ей, как и мне, было десять лет, и она училась в одном со мной классе. Я пристрастилась рассматривать ее красивое фото в ежедневных новостях и слушать журналистов, которые превозносили ее, будто она ангел. Послушать, как ее расписывали, никто бы не поверил, что в школьном дворе на переменах, стоило учительнице отвернуться, она кидалась камнями в Фиону Брэди. А меня обзывала «лохматой каланчой», причем непременно при Стивене Спенсере - чтобы он перестал обращать внимание на меня и влюбился в нее. Впрочем, не собираюсь разрушать иллюзию: ведь за несколько месяцев она превратилась в идеальное создание, и вскоре даже я не помнила обо всех гадостях, которые она вытворяла, потому что Дженни-Мэй из соседнего дома больше не существовало. Вместо нее на свет появилась Дженни-Мэй Батлер - прелестная девочка из хорошем семьи, которая пропала без вести и которую каждый вечер оплакивали в девятичасовых новостях.

Ее так никогда и не нашли - ни тела, ни следов, - словно она взяла и растворилась в прозрачном воздухе. Не было ничего - ни сомнительных типов, крутившихся поблизости, ни видеозаписей с камер наружного наблюдения, чтобы проследить за ее последними передвижениями. Свидетели, как и подозреваемые, отсутствовали, а ведь полицейские опросили всех, кого только можно. Наша улица пропиталась нехорошей атмосферой: по утрам, направляясь к своим автомобилям, ее обитатели обменивались дружескими приветствиями, но, думая о соседях, поневоле испытывали подозрения и, как ни старались, не могли скрыть их друг от друга. Субботними утрами, моя машины, подкрашивая штакетник заборов, сажая цветы на клумбах, подстригая газон, они нет-нет да и бросали на соседей косой взгляд, не в силах изгнать из головы дурные мысли. Из-за этого они злились сами на себя - как ни крути, а эта история всем отравила мозги.

Но все эти многозначительные переглядывания за закрытыми дверьми семейных домов ничем не могли помочь полиции.

Мне всегда хотелось узнать, куда делась Дженни-Мэй, куда именно она исчезла и как это вообще человек может раствориться в прозрачном воздухе, чтобы никто ничего не заметил.

Ночью мне нравилось подходить к окну своей спальни и глазеть на ее дом. Свет над входной дверью всегда горел, словно маяк, который поможет Дженни-Мэй отыскать дорогу домой. Миссис Батлер совсем не могла спать, и, глядя в окно, я видела ее сидящей на краешке дивана, готовой в любой момент сорваться с места, словно при выстреле стартового пистолета. Она оставалась в гостиной, всматривалась в окно, будто напряженно ожидала, что кто-то сейчас позовет ее и сообщит какую-то новость. Иногда я махала ей рукой, и она грустно махала в ответ. Но большую часть времени она вообще ничего не видела из-за слез.

Как и миссис Батлер, я тоже грустила, не получая ответа ни на один вопрос. С тех пор как Дженни-Мэй Батлер исчезла, я любила ее гораздо больше, чем когда она была здесь, и это тоже будило мое любопытство. Я скучала по ней, точнее, по мысли о ней, меня интересовало, не находится ли она где-то неподалеку, швыряя камни в кого-нибудь другого и громко смеясь, а мы ее просто не видим и не слышим. После этого у меня появилась привычка искать свои потерянные вещи. Когда куда-то запропастилась пара моих любимых носков, я перевернула дом вверх дном, причем расстроенным родителям пришлось активно участвовать в мероприятии: теряясь в догадках, что бы это значило, они решили на всякий случай мне помочь.

Если найти пропажу так и не удавалось, я огорчалась. Если от целой пары - как с носками - находилась только половина, я все равно сердилась. И тогда мне хотелось взять и нарисовать Дженни-Мэй Батлер: как она швыряет камни и смеется - в моих любимых носках, разумеется.

Новые вещи меня не устраивали: уже в десять лет я была уверена, что заменить потерянное нельзя. Надо его найти.

Думаю, из-за потерявшихся носков я переживала ничуть не меньше, чем миссис Батлер из-за исчезнувшей дочери. Я тоже не спала ночами, задавая себе вопросы, на которые не находила ответа. Как только мои веки тяжелели, готовые закрыться, из глубин сознания на поверхность всплывал новый вопрос, заставляя их широко распахнуться. Целебный сон не мог дождаться своего часа, и каждое утро я вставала все более измученной, но отнюдь не поумневшей.

Возможно, именно потому все это со мной и случилось. Может, я столько лет выворачивала свою жизнь наизнанку, пытаясь найти самые разные вещи, что мысль о необходимости искать самое себя вылетела у меня из головы. Была упущена та точка моего пути, в которой следовало разобраться, кто я такая и где нахожусь.

Через двадцать четыре года после исчезновения Дженни-Мэй Батлер я тоже пропала без вести.

Вот моя история.

Глава вторая

Моя жизнь - сплошная ирония. И мое исчезновение стало всего лишь очередным пунктом в длинном списке насмешек, из которых она состоит.

Во-первых, во мне шесть футов один дюйм росту. Даже в детстве я возвышалась над всеми. Я никогда не терялась в торговых центрах, как другие дети, и никогда не могла толком спрятаться во время игры; на дискотеке никто не приглашал меня, и я была единственной девочкой-подростком, которая не изводила родителей просьбами купить первые туфли на высоком каблуке. Излюбленным прозвищем - или, скажем, одним из десятка любимых, которыми меня награждала Дженни-Мэй Батлер, - было «каланча пожарная»: именно так она обращалась ко мне в присутствии своих друзей и поклонников. Я от нее много чего наслушалась, вы уж поверьте. Ну да, я из тех людей, кого за версту видно: на танцах - самая неуклюжая, в кино никто не хочет сидеть за мной, в магазинах вечная проблема - любые брюки мне коротки, на фотографиях всегда в заднем ряду. Видите, вот я торчу, как пугало посреди поля. Все, кто проходит мимо, замечают и запоминают меня. И, несмотря на все это, я пропала. Что уж тут пара носков или даже сама Дженни-Мэй Батлер, если такая дылда вдруг исчезла, не оставив следа. Моя собственная тайна оказалась круче всех остальных.

Вторая ирония судьбы заключается в том, что моя работа - это розыск людей, пропавших без вести. Много лет я прослужила в гарда шихана. При этом хотела заниматься только исчезновениями, но не попала в нужный отдел, так что мне оставалось рассчитывать на «удачу» - вдруг случайно подвернется такое дело. Как видите, история Дженни-Мэй Батлер действительно что-то такое со мной сотворила. Я нуждалась в ответах и хотела находить их самостоятельно. Полагаю, поиски стали моей навязчивой идеей. Я так усердно гонялась за разгадкой многочисленных чужих проблем, что в какой-то момент меня, похоже, перестало интересовать, что происходит в моей собственной голове.

В полиции мы иногда находили пропавших без вести в таком виде, что я не забуду их в этой жизни и долго буду помнить в следующей. А еще встречались те, кто просто не хотел, чтобы их нашли. Порой мы отыскивали только какие-то следы, еще чаще не было даже их. Случалось, мне приходилось выходить далеко за рамки служебных обязанностей. Некоторые дела я продолжала расследовать после того, как они были закрыты, и посвящала им значительно больше времени, чем положено, поддерживала отношения с семьями пропавших. Я не могла перейти к следующему делу, не разрешив предыдущего, не добившись результата, а он сводился в основном к бумажной работе и почти не предполагал реальных действий. В общем, я окончательно поняла, что сердце у меня лежит только к поиску тех, кто исчез, и потому ушла из полиции и начала самостоятельно разыскивать людей.

Вы не представляете, как много таких, как я, кто хочет этим заниматься. Родственники пропавших всегда интересовались, зачем мне это нужно. У них-то были свои причины - душевная привязанность, любовь к исчезнувшему, тогда как скудные размеры моих гонораров не могли служить объяснением. Но если причина не в деньгах, то в чем же? Я полагаю, мной двигало стремление к внутреннему спокойствию. Мой собственный способ помочь себе спать по ночам, научить глаза закрываться.

A PLACE CALLED HERE

Originally published in UK by HarperCollins, 2006

Издательство Иностранка ®

***

Дочь бывшего премьер-министра Ирландии Сесилия Ахерн – звезда европейского любовного романа, покорившая миллионы читателей по всей планете. Ее книги – супербестселлеры, переведенные почти на полсотни языков. Дебютный роман «P.S. Я люблю тебя» принес Сесилии мировую славу и лег в основу знаменитого голливудского фильма.

***

Тебе, папа, – со всей любовью.

Глава первая

Дженни-Мэй Батлер – девочка, которая жила через дорогу от меня, – пропала, когда я была еще ребенком.

Полицейские открыли дело, и начались бесконечные поиски. Долгие месяцы сюжет не покидал вечерние новости и первые полосы газет, обсуждался в каждом разговоре. Вся страна горела желанием помочь – это был самый широкий розыск, о котором я за свои десять лет слышала. Казалось, событие задело абсолютно всех.

Дженни-Мэй Батлер – голубоглазая блондинка, просто куколка, сияла улыбкой с экранов телевизоров в каждой гостиной каждого дома страны. И у всех, кто видел ее, глаза наполнялись слезами, а родители, укладывая детей спать, обнимали их чуть крепче. Она всем снилась, и все за нее молились.

Ей, как и мне, было десять лет, и она училась в одном со мной классе. Я пристрастилась рассматривать ее красивое фото в ежедневных новостях и слушать журналистов, которые превозносили ее, будто она ангел. Послушать, как ее расписывали, никто бы не поверил, что в школьном дворе на переменах, стоило учительнице отвернуться, она кидалась камнями в Фиону Брэди. А меня обзывала «лохматой каланчой», причем непременно при Стивене Спенсере – чтобы он перестал обращать внимание на меня и влюбился в нее. Впрочем, не собираюсь разрушать иллюзию: ведь за несколько месяцев она превратилась в идеальное создание, и вскоре даже я не помнила обо всех гадостях, которые она вытворяла, потому что Дженни-Мэй из соседнего дома больше не существовало. Вместо нее на свет появилась Дженни-Мэй Батлер – прелестная девочка из хорошей семьи, которая пропала без вести и которую каждый вечер оплакивали в девятичасовых новостях.

Ее так никогда и не нашли – ни тела, ни следов, – словно она взяла и растворилась в прозрачном воздухе. Не было ничего – ни сомнительных типов, крутившихся поблизости, ни видеозаписей с камер наружного наблюдения, чтобы проследить за ее последними передвижениями. Свидетели, как и подозреваемые, отсутствовали, а ведь полицейские опросили всех, кого только можно. Наша улица пропиталась нехорошей атмосферой: по утрам, направляясь к своим автомобилям, ее обитатели обменивались дружескими приветствиями, но, думая о соседях, поневоле испытывали подозрения и, как ни старались, не могли скрыть их друг от друга. Субботними утрами, моя машины, подкрашивая штакетник заборов, сажая цветы на клумбах, подстригая газон, они нет-нет да и бросали на соседей косой взгляд, не в силах изгнать из головы дурные мысли. Из-за этого они злились сами на себя – как ни крути, а эта история всем отравила мозги.

Если найти пропажу так и не удавалось, я огорчалась. Если от целой пары – как с носками – находилась только половина, я все равно сердилась. И тогда мне хотелось взять и нарисовать Дженни-Мэй Батлер: как она швыряет камни и смеется – в моих любимых носках, разумеется.

Через двадцать четыре года после исчезновения Дженни-Мэй Батлер я тоже пропала без вести.

Сесилия Ахерн

Там, где заканчивается радуга

Приглашаю тебя на мой день рождення во вторник 8 апреля ко мне домой. По случаю таго что мне будит 7 лет. У нас будит фокусник и ты можешь прити ко мне домой в 2 часа дня. Все закончится в 5. Жду что ты придешь.

Твая лутчяя подруга Рози

Хорошо я прийду в среду на твое деньрождення.

Алекс

День рождення во вторник а не в среду. Только не приводи с собой сэнди так ма сказала. Сэнди вонючая собака.

Мне плевать что говорит твоя глупая ма сэнди хочет прити.

Алекс

Моя ма не глупая. Ты сам глупый. Нельзя приводить собаку. Она палопает шарики.

Рози

Ну тогда я тоже не приду.

Алекс

Дорогая миссис Стюарт,

забежала, чтобы перемолвиться с Вами словцом насчет дня рожденья моей Рози, который мы празднуем 8 апреля. Жаль, что я вас не застала, но я зайду еще раз, попозже, так что, надеюсь, мы сможем поговорить.

Похоже, между Алексом и Рози возникли какие-то недоразумения. Насколько я понимаю, они даже не разговаривают. Я очень рассчитываю, что при встрече мы сумеем разобраться, в чем тут дело. Рози на самом деле спит и видит, чтобы Алекс был на ее празднике.

С нетерпением жду встречи с мамой этого очаровательного молодого человека!

Всего доброго,

Элис Данн.

С удоволствием приду на твое деньрожденя. Спасибо что пригласила меня и сэнди.

Твой друк Алекс

Спасибо за прикрасный праздник. Мне правда жаль что сэнди палопала шарики и съела твой торт. Она была голодная патаму что ма говорит па сьедает все падчистую, сабаке не остается. До встречи в школе завтра.

Алекс

Спасибо за подарок. Про сэнди ничего страшного. Ма сказала она так и так давно хотела новый ковер. Па немножко сердится но ма считает что теперь весь дом пропах какашками и виноват не малыш Кевин.

Посмотри на нос мисс Кейси. Никогда не видела такого здравенного носа. Ха-ха-ха.

Рози

ага и еще у нее висит сапля. Она самый уродливый инапланетян в мире. Я думаю надо сабщить в палицию что у нас инапланетян вместо учителя и у него изо рта ваняет и…

Уважаемые мистер и миссис Стюарт,

хотелось бы обсудить с вами школьные успехи вашего Алекса. Я несколько обеспокоена его поведением в последнее время и, в частности, манерой писать записки во время уроков. Буду признательна, если вы найдете время зайти в школу и условиться о встрече.

Искренне ваша,

мисс Кейси

Жаль что нас рассадили. Меня тошнит тут рядом с вонючкой Стивеном он ковыряет в носу и ест козюли. Фу. А интересно что твои ма и па сказали про мисс Длинный Нос?

Рози

Рози, ма толком ничего не сказала патаму что все время хихикала. Не знайю с чего. Тут такая скука в первом ряду. И мисс Кейси дышит ну прямо в лицо. Щас задохнусь.

Алекс

Алекс, вечно ты пишешь ЗНАЙЮ а надо ЗНАЮ.

Рози

Прастити мисс училка. Я знайю как надо.

Алекс

Привет из Испании! Погода классная. Жарко и солнечно. Тут есть бассейн с высоченным желобом чтобы съезжать в воду. Класс. Познакомился с парнем, зовут Джон. Ничего парень. Увидимся через две недели. Я сломал руку когда съезжал. Меня отвезли в больницу. Я решил, что хочу работать в больнице, когда вырасту. Как врач, который накладывал мне гипс. Он был в белом халате, в руках у него была история моей болезни, он был классный и в самом деле мне помог. Мой друг джон расписался у меня на гипсе. Ты тоже сможешь когда я вернус если захочешь.

Алекс

Привет из Ландна. Мой отель в первом ряду на открытке. Мое окно 7 снизу, но на открытке меня нет. Когда вырасту, буду работать в отеле ведь там каждый день на кровать кладут бесплатные шоколадки и комнаты убирают. Автобусы здесь все красные как тот игрушечный что тебе подарили на прошлое Рождество. Все говорят ужасно смешными голосами, но вообще славные. Познакомилась с девочкой, зовут Джейн. Мы вместе плаваем. Пока.

Твоя Рози .

И отчего это интересно знать я не приглашена на твой день рожденья? Я знаю, собираются все мальчики в классе. Ты что со мной в ссоре?

Рози

Дорогая Эллис.

Хочу извиниться за Алекса. Я знаю, Рози расстроена, что он не пригласил ее на свой день рожденья, и не понимает почему. Честно сказать, я сама этого не понимаю; я пыталась поговорить с Алексом, но что там делается в голове у десятилетнего мальчика, непостижимо!

Думаю, он просто не решается ее пригласить, потому что другие ребята не хотят, чтобы в компании была девочка. Что делать, как раз такой возраст… Пожалуйста, передайте Рози, что я ее люблю. Это все ужасно несправедливо, и, когда я говорила с ней на прошлой неделе, было видно, как сильно она задета.

Что, если мы с Джорджем на будущей неделе сводим их куда-нибудь?

Всего доброго,

Сандра Стюарт .

Д. р. был так себе. Так что не жалей. Мальчишки вели себя как дураки. Брайан запулил свою пиццу в спальный мешок Джеймса и когда Джеймс проснулся у него все волосы были в кетчупе сыре и прочем, и моя ма попробовала отмыть его но не вышло, и тогда ма Джеймса выдала ма Брайана, и моя ма стала вся красная, а мой па сказал что-то чего я не расслышал, и ма Джеймса заплакала и тут все разехались по домам. Хочешь, в пятницу пойдем в кино а потом в Макдональдс? Мои ма и па поведут нас.

Алекс

Жаль, что так вышло с твоим д. р. Брайан придурок вообще. Терпеть его не могу. Брайан-плакса. Про кино спрошу моих ма и па. Нет ну посмотри что за юбка у мисс Кейси! На какой помойке она такие берет! Как будто на нее кто-то стошнил, а потом валял в песке, а потом…

Уважаемые миссис и мистер Данн.

Мне хотелось бы встретиться с вами, чтобы поговорить о поведении Рози и о том, что она пишет записки во время уроков. Удобно ли вам в 3 часа дня в пятницу?

Мисс Кейси

Мрак. В кино меня сегодня не пустят. Как плохо, что мы сидим врозь. Из-за косматой Лиззи-гризли я классную доску не вижу. И почему это с нами всегда случается что-то такое?

Рози

С ДНЕМ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА!

ПУСТЬ БУДЕТ СЕКС В ТВОЕЙ ЖИЗНИ

И ЖИЗНЬ В ТВОЕМ СЕКСЕ!

С ЛЮБОВЬЮ

ЛЮБЯЩАЯ ТЕБЯ В ТАЙНЕ

Рози, это ты прислала мне открытку?

Алекс

Какую еще открытку?

Рози

Не морочь голову. Я знайю что это ты.

Алекс

Понятия не имею, о чем ты. С чего бы мне посылать тебе валентинку?

Рози

Ага! Откуда ж тогда ты узнала что это валентинка? Только если сама ее написала! Все ясно! Ты любишь меня, ты хочешь за меня замуж!

Алекс

Отстань, я слушаю м-с О’Салливан. Если она увидит, что мы переписываемся, нам конец.

Рози

Ты что не в своем уме? Такая стала зубрилка!

Алекс

Очень даже в своем. Потому, что собираюсь повидать мир, уехать учиться в колледж, стать успешной деловой женщиной, заработать кучу денег… не то что ты.

Рози

Дорогой м-р Бирн.

Завтра, 8 апреля, Алекс не сможет присутствовать на занятиях, поскольку он записан к стоматологу.

Сандра Стюарт

Дорогая мисс Куин.

Элис Данн

Встречаемся за углом в 8.30. Возьми с собой что-то переодеться, нельзя шляться по городу в школьной форме. Верь мне, Рози Данн, это будет лучший д. р. в твоей жизни! Обалдеть если нам сойдет это с рук! Алекс

Тебе 16, черт побери!

Больница Сент-Джеймс

Уважаемые м-р и м-с Данн.

Искренне ваш

д-р Монтгомери

Рози, твоя ма стережет дверь как бешеный пес, так что в ближайшие 10 лет я тебя, кажется, не увижу. Хорошо хоть славная толстуха медсестра которую ты так любишь (ха-ха!) согласилась передать тебе мою записку. Знаю, ты обязана ей жизнью!

Сесилия Ахерн

Там, где ты

Пропавшим без вести является лицо, чье местонахождение неизвестно, как и обстоятельства его (ее) исчезновения.

(Из Устава ирландской полиции)

Глава первая

Дженни-Мэй Батлер – девочка, которая жила через дорогу от меня, – пропала, когда я была еще ребенком.

Полицейские открыли дело, и начались бесконечные поиски. Долгие месяцы сюжет не покидал вечерние новости и первые полосы газет, обсуждался в каждом разговоре. Вся страна горела желанием помочь – это был самый широкий розыск, о котором я за свои десять лет слышала. Казалось, событие задело абсолютно всех.

Ей, как и мне, было десять лет, и она училась в одном со мной классе. Я пристрастилась рассматривать ее красивое фото в ежедневных новостях и слушать журналистов, которые превозносили ее, будто она ангел. Послушать, как ее расписывали, никто бы не поверил, что в школьном дворе на переменах, стоило учительнице отвернуться, она кидалась камнями в Фиону Брэди. А меня обзывала «лохматой каланчой», причем непременно при Стивене Спенсере – чтобы он перестал обращать внимание на меня и влюбился в нее. Впрочем, не собираюсь разрушать иллюзию: ведь за несколько месяцев она превратилась в идеальное создание, и вскоре даже я не помнила обо всех гадостях, которые она вытворяла, потому что Дженни-Мэй из соседнего дома больше не существовало. Вместо нее на свет появилась Дженни-Мэй Батлер – прелестная девочка из хорошей семьи, которая пропала без вести и которую каждый вечер оплакивали в девятичасовых новостях.

Как и миссис Батлер, я тоже грустила, не получая ответа ни на один вопрос. С тех пор как Дженни-Мэй Батлер исчезла, я любила ее гораздо больше, чем когда она была здесь, и это тоже будило мое любопытство. Я скучала по ней, точнее, по мысли о ней, меня интересовало, не находится ли она где-то неподалеку, швыряя камни в когонибудь другого и громко смеясь, а мы ее просто не видим и не слышим. После этого у меня появилась привычка искать свои потерянные вещи. Когда куда-то запропастилась пара моих любимых носков, я перевернула дом вверх дном, причем расстроенным родителям пришлось активно участвовать в мероприятии: теряясь в догадках, что бы это значило, они решили на всякий случай мне помочь.

Если найти пропажу так и не удавалось, я огорчалась. Если от целой пары – как с носками – находилась только половина, я все равно сердилась. И тогда мне хотелось взять и нарисовать ДженниМэй Батлер: как она швыряет камни и смеется – в моих любимых носках, разумеется.

Через двадцать четыре года после исчезновения Дженни-Мэй Батлер я тоже пропала без вести.

Вот моя история.

Глава вторая

Моя жизнь – сплошная ирония. И мое исчезновение стало всего лишь очередным пунктом в длинном списке насмешек, из которых она состоит.

Во-первых, во мне шесть футов один дюйм росту. Даже в детстве я возвышалась над всеми. Я никогда не терялась в торговых центрах, как другие дети, и никогда не могла толком спрятаться во время игры; на дискотеке никто не приглашал меня, и я была единственной девочкой-подростком, которая не изводила родителей просьбами купить первые туфли на высоком каблуке. Излюбленным прозвищем – или, скажем, одним из десятка любимых, которыми меня награждала Дженни-Мэй Батлер, – было «каланча пожарная»: именно так она обращалась ко мне в присутствии своих друзей и поклонников. Я от нее много чего наслушалась, вы уж поверьте. Ну да, я из тех людей, кого за версту видно: на танцах – самая неуклюжая, в кино никто не хочет сидеть за мной, в магазинах вечная проблема – любые брюки мне коротки, на фотографиях всегда в заднем ряду. Видите, вот я торчу, как пугало посреди поля. Все, кто проходит мимо, замечают и запоминают меня. И, несмотря на все это, я пропала. Что уж тут пара носков или даже сама Дженни-Мэй Батлер, если такая дылда вдруг исчезла, не оставив следа. Моя собственная тайна оказалась круче всех остальных.

Вторая ирония судьбы заключается в том, что моя работа – это розыск людей, пропавших без вести. Много лет я прослужила в гарда шихана . При этом хотела заниматься только исчезновениями, но не попала в нужный отдел, так что мне оставалось рассчитывать на «удачу» – вдруг случайно подвернется такое дело. Как видите, история Дженни-Мэй Батлер действительно что-то такое со мной сотворила. Я нуждалась в ответах и хотела находить их самостоятельно. Полагаю, поиски стали моей навязчивой идеей. Я так усердно гонялась за разгадкой многочисленных чужих проблем, что в какой-то момент меня, похоже, перестало интересовать, что происходит в моей собственной голове.

Сесилия Ахерн

Там, где ты

Тебе, папа, - со всей любовью.

(Из устава ирландской полиции)

Глава первая

Дженни-Мэй Батлер - девочка, которая жила через дорогу от меня, - пропала, когда я была еще ребенком.